Знаковое событие состоялось 6 декабря в Одессе - презентация книги известного журналиста
Евгения Голубовского "Глядя с Большой Арнаутской". Книга выпущена к восьмидесятилетию ее автора.
Праздник начался с поздравлений.
Поэт Юрий Михайлик посвятил юбиляру свое стихотворение, назвав его «собирателем человеческой мысли».
Евгения Михайловича поздравил ведущий праздника Игорь Кнеллер, ему рукоплескали собравшиеся в зале, а потом, выходя к микрофону, поздравляли официальные лица, коллеги, друзья, ценители всех его талантов. Говорили много добрых пожеланий.
Феликс Кохрихт даже назвал юбиляра культурообразующим фактором.
Поэт Юрий Михайлик посвятил юбиляру свое стихотворение, назвав его «собирателем человеческой мысли».
Евгения Михайловича поздравил ведущий праздника Игорь Кнеллер, ему рукоплескали собравшиеся в зале, а потом, выходя к микрофону, поздравляли официальные лица, коллеги, друзья, ценители всех его талантов. Говорили много добрых пожеланий.
Феликс Кохрихт даже назвал юбиляра культурообразующим фактором.
Заступник начальника управління культури, національностей, релігій та охорони об'єктів культурної спадщини: "Євген Михайлович завжди працював на благо Одеси, на благо збереження унікального, специфічного смаку Одеси, який характерний для неї."
Марат Королев, глава Приморской районной администрации, поздравил и пригласил именинника на встречу с Г.Л.Трухановым.
А как родной племянник юбиляра сказал: "Безумно уважаю, люблю, ценю и горжусь." 
Сергей Гриневецкий: "Евгений Голубовский принадлежит, что называется, к поколению физиков и лириков. Получив высшее техническое образование в одесском Политехе, он оттачивал мастерство писателя... Имея честь работать в президентском совете Всемирного клуба одесситов вместе с Евгением Михайловичем, я учусь у него человеческой жизненной мудрости." 
Семен Кантор: "Культура, которую вы несете, она достаточно остра и тяжела не меньше."
Школа Голубовского живет и процветает. Будь здоров!"
Александр Дорошенко: "Он совсем молодой - 80 лет! Я вспомнил, что наш праотец Авраам после ста лет завел первого ребенка. Живите долго!"
Елена Павлова: "Большой просветитель, светлый мудрый Евгений Михайлович... Просто живите и творите, ну а мы, - всегда неподалеку."Валерий Хаит: "Как он гениально решил проблему подарка? Он решил сам сделать подарок. Он издал книгу, которую подарил нам! Известно, что лучший подарок - книга, потому что это не только книга, но еще и подарок!
Что бы ни делал Евгений Михайлович всю жизнь, там были элементы творчества. Он творил! ... Атмосфера его творчества - вокруг него всегда группировались красивые женщины. Но главные женщины, с которыми ему повезло, Валечка, Анечка, Сонечка. Это изысканная красота и блистательный вкус! Это вокруг него! Он вынужден был стать тем, кем он стал благодаря этим трем человекам! Давайте им поаплодируем!"
Елена Каракина: "Долгих-долгих лет насыщенной и яркой жизни на радость нам, музею, одесситам и Одессе!"
Игорь Кнеллер : "Подходим к кульминации сегодняшнего торжества - презентации книги "Глядя с Большой Арнаутской". И прежде, чем предоставить слово ее автору, я по просьбе Евгения Михайловича зачитаю несколько слов из предисловия к этой книге. 
"Этой книги не было бы без поддержки Валентины Голубовской, Анны Голубовской, Сони Голубовской. Им она и посвящается. Как и памяти моих родителей Михаила Евсеевича Голубовского, Клары Натановны Голубовской и моей родной сестры Ирины Королёвой."
Слово Евгению Михайловичу Голубовскому.
Часть 3. https://youtu.be/qyoe6BVXo4U
Послушайте, какую замечательную идею о подходе к восстановлению исторических одесских домов высказал Евгений Михайлович!
Часть 4. https://youtu.be/OxZWOMPzTXg
Пусть много лет творит во благо Одессы ее культурообразующий фактор Евгений Михайлович Голубовский!
9 декабря по случаю 80-летнего юбилея журналиста, культуролога, вице-президента Всемирного клуба одесситов Евгения Голубовского мэр Одессы наградил его орденом Григория Маразли II степени.
Замечательные слова отцу написала дочь Анна Голубовская:
Папа, я тебя люблю. Счастье, что ты это знаешь. Счастье, что ты есть, и главное - будь! Будь всегда, будь здоров, столько у нас еще впереди!!
Поздравления юбиляру в фейсбуке
Много красивых поздравлений Евгению Михайловичу прислали его друзья на страничку жены Валентины Голубовской.
Замечательные слова отцу написала дочь Анна Голубовская:
Папа, я тебя люблю. Счастье, что ты это знаешь. Счастье, что ты есть, и главное - будь! Будь всегда, будь здоров, столько у нас еще впереди!!
А здесь - текст, написанный десять лет назад, к семидесятилетию.
Оглядываюсь назад, и вижу, что лучше и сегодня написать бы не смогла...
...Помнишь, у меня в детстве была хорошая книжка (сколько их было, хороших!) — Василий Аксенов, "Мой дедушка — памятник". Я не о таком тебе сегодня, чуть патинированном юбиляре. Не обо всем известном, многими любимом, кого-то и по сей день раздражающем, как кость в горле, я о моем собственном. Единственном. Папе.
Какой огромный мир был у нас дома — с находками в "Букине" и прогулками по антикварным, "Свободой", полуночными гостями и стуком маминой машинки до утра. И ровно без десяти девять утра — твоя непревзойденная точность! — ты убегал в "Вечерку". Как ты всегда много работал — говорить не мог, попадая, наконец, вечером домой; и как много, много, много времени дарил мне.
Даже не то — думаю, оглядываясь, что сочинял ежевечерние сказки с продолжением, а постарше вовремя, как в топку, подбрасывал книжки, обсуждал их со мной на равных (помнишь долгие наши поездки в десятом трамвае?), таскал с собой на спектакли, в общество книголюбов, по мастерским, собирал со мной марки и монетки — не то главное. Главное, что ты никогда не мог без меня обойтись. Я всегда была тебе нужна — ежечасно, при любых обстоятельствах, в любых компаниях ты крепко, крепко держал меня за руку. Никакого пафоса: при всей твоей рафинированности самый немытый стакан в винарке ты спокойно опрокидывал, подмигивая мне, как Чеширский кот. Помню, чуть ли не единственный раз я оторопела — году в 82-м, когда мы не знали еще слова "бомж", жутковатый хмырь выпрыгнул с воплем "Женя!!!" к тебе из мусорника. Вы обнялись. Это был Коля Новиков. Или старая фотография (где она?), на которой вы с Андреем Битовым среди уличных мальчишек в кучах отбросов на Привозной. Залихватский берет. Ранний Маяковский, которого читал мне нараспев (видишь, как изменилась жизнь — ты совсем перестал читать мне стихи), и стертый под креслом паркет — ты же мысленно наматываешь километры по полю, смотря футбол! Лекарства навсегда — аспирин и зеленка. Кофе покрепче, еще кофе, сбить давление, и опять кофе. Красивая, такая красивая мама. Наши с тобой пятьдесят граммов 9 Мая, после кладбища. Розыгрыши, поддразнивания, сведение к шутке, к парадоксу — и никогда никакого занудства, менторства, никогда никакой фальши. Если не мог что-то объяснить, расстраивался, говорил: "Давай лет через десять". Но не отмахивался. И не обманывал. Наверное, не по доктору Споку — подарить всю свою жизнь, без умолчаний и секретов, всегда называя вещи своими именами. Никогда не осуждать слабости, никогда не забывать, чем можно обрадовать, уметь выслушать, уметь услышать. Познакомить, поделиться друзьями — как многое переплелось вокруг тебя, как многих подарил и даришь ты мне до сих пор.
Я так люблю тебя, папа, я так люблю вас обоих. С детства не было для меня более мощной силы, чем твоя неспортивная фигурка в вытертом пиджаке. С твоей мнительностью и страхами из-за пустяков, часто детской просто наивностью во всем, что связано с бытом, и твоей железной волей в действительно трудные минуты. Ну их к черту, эти трудные минуты, нам их хватило с лихвой. Я хочу весну, я хочу скорее выйти с тобой гулять нашими улицами, я так люблю, когда ты хохочешь и улыбаешься девушкам, я все еще надеюсь стать на тебя похожей. Всегда торопиться, никогда не скучать, влюбляться. Проснуться с блестящей идеей и немедленно запустить ее в жизнь. И смеяться. Как умеешь только ты — до слез.
Не оставляйте стараний, маэстро…
...Помнишь, у меня в детстве была хорошая книжка (сколько их было, хороших!) — Василий Аксенов, "Мой дедушка — памятник". Я не о таком тебе сегодня, чуть патинированном юбиляре. Не обо всем известном, многими любимом, кого-то и по сей день раздражающем, как кость в горле, я о моем собственном. Единственном. Папе.
Какой огромный мир был у нас дома — с находками в "Букине" и прогулками по антикварным, "Свободой", полуночными гостями и стуком маминой машинки до утра. И ровно без десяти девять утра — твоя непревзойденная точность! — ты убегал в "Вечерку". Как ты всегда много работал — говорить не мог, попадая, наконец, вечером домой; и как много, много, много времени дарил мне.
Даже не то — думаю, оглядываясь, что сочинял ежевечерние сказки с продолжением, а постарше вовремя, как в топку, подбрасывал книжки, обсуждал их со мной на равных (помнишь долгие наши поездки в десятом трамвае?), таскал с собой на спектакли, в общество книголюбов, по мастерским, собирал со мной марки и монетки — не то главное. Главное, что ты никогда не мог без меня обойтись. Я всегда была тебе нужна — ежечасно, при любых обстоятельствах, в любых компаниях ты крепко, крепко держал меня за руку. Никакого пафоса: при всей твоей рафинированности самый немытый стакан в винарке ты спокойно опрокидывал, подмигивая мне, как Чеширский кот. Помню, чуть ли не единственный раз я оторопела — году в 82-м, когда мы не знали еще слова "бомж", жутковатый хмырь выпрыгнул с воплем "Женя!!!" к тебе из мусорника. Вы обнялись. Это был Коля Новиков. Или старая фотография (где она?), на которой вы с Андреем Битовым среди уличных мальчишек в кучах отбросов на Привозной. Залихватский берет. Ранний Маяковский, которого читал мне нараспев (видишь, как изменилась жизнь — ты совсем перестал читать мне стихи), и стертый под креслом паркет — ты же мысленно наматываешь километры по полю, смотря футбол! Лекарства навсегда — аспирин и зеленка. Кофе покрепче, еще кофе, сбить давление, и опять кофе. Красивая, такая красивая мама. Наши с тобой пятьдесят граммов 9 Мая, после кладбища. Розыгрыши, поддразнивания, сведение к шутке, к парадоксу — и никогда никакого занудства, менторства, никогда никакой фальши. Если не мог что-то объяснить, расстраивался, говорил: "Давай лет через десять". Но не отмахивался. И не обманывал. Наверное, не по доктору Споку — подарить всю свою жизнь, без умолчаний и секретов, всегда называя вещи своими именами. Никогда не осуждать слабости, никогда не забывать, чем можно обрадовать, уметь выслушать, уметь услышать. Познакомить, поделиться друзьями — как многое переплелось вокруг тебя, как многих подарил и даришь ты мне до сих пор.
Я так люблю тебя, папа, я так люблю вас обоих. С детства не было для меня более мощной силы, чем твоя неспортивная фигурка в вытертом пиджаке. С твоей мнительностью и страхами из-за пустяков, часто детской просто наивностью во всем, что связано с бытом, и твоей железной волей в действительно трудные минуты. Ну их к черту, эти трудные минуты, нам их хватило с лихвой. Я хочу весну, я хочу скорее выйти с тобой гулять нашими улицами, я так люблю, когда ты хохочешь и улыбаешься девушкам, я все еще надеюсь стать на тебя похожей. Всегда торопиться, никогда не скучать, влюбляться. Проснуться с блестящей идеей и немедленно запустить ее в жизнь. И смеяться. Как умеешь только ты — до слез.
Не оставляйте стараний, маэстро…
Комментариев нет:
Отправить комментарий